Недруги по разуму - Страница 18

Невзирая на туманность этих рассуждений Непоседа, Язон решил, что сделано важнейшее открытие – в мире спиногрызов существовали деньги! А главное их свойство, как известно, перетекать из кармана в карман, чему способствуют удача, ловкость рук и хитроумие. Эта мысль его подбодрила.

Рядом с узилищем их поджидал зеленокожий руг с парой овальных медальонов на серебристых цепочках. Патриция и коренастый страж тут же надели их, а мрин пояснил:

– Это есть/быть к’ха, мой благородный сэр с два глаза! Прибор/устройство/аппарат для говорить!

– Разве тебя недостаточно? Тебя и Памяти? – Язон бросил взгляд на потолок.

– Память – очень важный, очень занятой, – отозвался Непоседа. – Только слушать твой речь, новый слова, и передать их в к’ха. А я… – Он запнулся, повернул зрительный стебель к ругам, потом снова к Язону. – Я не есть машина, я живой. Я утомляться, понимать?

– Понимать, – кивнул Язон, протягивая руку к медальону на груди коренастого. – Мне тоже дадут такой прибор?

Медальоны разом захрипели и засвистели, переводя его речь. Глаза Пат превратились в вертикальные щелки, клапан, прикрывавший ноздрю, задергался:

– Хадрати к’ха не давать, – услышал Язон. – Хадрати не касаться приборов/инструментов ругов, кроме тех, что в камере. Хадрати видеть, какой большой корабль, сильный и быстрый, и очень бояться. Отвечать на вопросы и знать свой место!

Дамочка с норовом, отметил Язон и произнес:

– Я перепуган до судорог, леди. Клянусь Спасителем и всеми святыми! – Он поглядел на Непоседу и добавил: – Чтоб мне шерсти лишиться, если вру!

В душе его бушевала ярость, но он был хитер и терпелив и в этом не походил на пиррян, отличавшихся полным отсутствием как терпения, так и терпимости. Керк, Мета или Гуччо и даже юный Гриф давно бы бросились врукопашную, но только не Язон. Он был игроком, а игроки, не умеющие собой владеть, долго не живут.

Его втолкнули в камеру, Непоседа и двое стражей вошли следом, и стена закрылась. Язон уселся на пол рядом с утилизатором, сделал гостеприимный жест:

– Устраивайтесь поудобней, парни. Очень рад, что вас прислали скрасить мое одиночество.

Из прибора-переводчика раздался скрип и вой, затем коренастый с высоким опустились напротив Язона, вывернув колени и не спуская с него треугольных глаз. Странные позы, подумал он; человек так и минуты не просидит.

Шрам на лице высокого охранника был тонок – явный след скользнувшего мимоходом лазерного луча; такие же шрамы имелись у коренастого на мускулистых выступах-подушках под плечами. Клапаны, прикрывавшие ноздрю, казались у обоих расплющенными и потемневшими, а кроме того, пасть у коренастого выглядела чудовищно огромной – щель в форме подковы от уха до уха, или, вернее, от одной слуховой мембраны до другой. Словом, в сравнении с этими типами леди Пат была настоящей красавицей.

Осмотрев их, Язон покосился на Непоседу, прыгавшего от стены к стене, и хмыкнул. Бравые парни-спиногрызы из местной космической пехоты… Что таким надо? Снести пару голов тут, тройку – там, а в промежутках – поднять стакан и опрокинуть девчонку… ну, еще в картишки переброситься…

– Язон, – он ткнул себя в грудь кулаком. – Меня зовут Язон. Хотелось бы услышать ваши почтенные имена и сохранить их в памяти и сердце. Не всякий день встречаешь таких отважных воинов!

Медальон запел и зачирикал. Коренастый – видимо, старший – переглянулся с напарником, отвесил гигантскую челюсть, шевельнул клапаном и произнес:

– Мо-о-шш’ан!

– Алл-ли-и-и! – пропел его напарник.

– Очень сложные звуки, мне такое не произнести, – сообщил Язон под свист и скрежет прибора-переводчика. – Ты, – он кивнул коренастому, – будешь Мойше, а ты, длинный, – Али. Договорились?

Челюсть у коренастого отвисла еще больше.

– Хадрати – щель поперек, – буркнул страж.

Язон повернулся к Непоседе.

– Что это значит, приятель? Что за щель и почему поперек?

– Это, сэр, дающий имена, есть/быть оскорбление/насмешка/ругань. Ты втягивать воздух через спереди, щель горизонтальный, руги втягивать через сзади, щель вертикальный. Ты понимать?

– Понимать. Ну, ничего, я не обидчивый, – сказал Язон и, побарабанив пальцами по крышке утилизатора, предложил: – Может, парни, соединим полезное с приятным?

Медальон засвистел, и коренастый Мойше рявкнул:

– Не понимать!

– Полезное – то, что вы меня стережете, – пустился в объяснения Язон, – а приятное – то, что позволяет скоротать время с удовольствием. Ну, например, какая-нибудь игра… скажем, тью’ти.

Теперь длинный Али тоже оттопырил челюсть:

– Какой тью’ти? Где ты видеть здесь тью’ти, двенадцатый недоношенный потомок кривой Творительницы? И зачем нам тью’ти?

– Тью’ти – сложный игра, – заметил Непоседа. – Тью’ти играть Помощник Навигатор, Советник, Измеритель. Это – Защитник! Играть проще.

– Ясно. Кому шахматы, кому кегли, – ухмыльнулся Язон и объяснил: – Мне нужны только карточки от тью’ти, карточки с картинками. Тогда я покажу новую игру. Очень простую, очень забавную. Как раз для нас, Защитников!

– Ты – Защитник? – в один голос прохрипели его стражи.

– Еще какой! – Дернув застежку у ворота, Язон продемонстрировал свои рубцы и шрамы, коими его наградили Пирр, планета Счастье, родной Поргорсторсаанд и прочие миры Галактики.

Осмотрев их, Али и Мойше переглянулись.

– Защитник! – сказал коренастый.

– Защитник, чтоб я позеленеть! – подтвердил длинный.

– Теперь сыграем? – с надеждой произнес Язон.

Коренастый Мойше поднял взгляд к потолку.