Недруги по разуму - Страница 19

– Кайо Па’тари сердиться… Она сказать: хадрати не касаться ничего, кроме вещь в камера.

– Она сказала: хадрати не касаться приборов/инструментов ругов, – уточнил Язон. – Карточки тью’ти разве инструмент? Или прибор?

Он говорил неправду. Более того – обманывал, коварно лгал! Эти карты были оружием – пожалуй, страшнее, чем его язык и паранормальный дар. Но простаки-бритбаки об этом не ведали.

– Истина, – проскрипел длинный Али. – Не прибор. Не инструмент.

Мойше решительно уставился в потолок и начал хрипло завывать. Медальон послушно перевел:

– Мо-о-шш’ан – Памяти! Вызвать Зеленый! Зеленый отправить в Зал Развлечений, брать карты тью’ти, полный комплект, доставить сюда. Быстро!

Под потолком хрюкнуло. Спустя недолгое время хрюкнуло снова, и коренастый, просочившись сквозь проем в раздавшейся стене, вернулся с карточной колодой.

– Ты, хадрати, брать, показывать игра!

– Непременно, – откликнулся Язон, раскладывая карточки на крышке утилизатора. Они были квадратной формы и четырех цветов – красные, желтые, синие и зеленые, что показалось ему большой удачей: не составляло труда соотнести их с привычными мастями. Рисунки изображали ругов с разнообразными предметами – видимо, знаком профессии: кто с боевым излучателем, кто рядом с телескопической антенной, кто у пульта, похожего на ломтик сыра, объеденный мышами. Четыре квадратика были без рисунков, и инстинкт игрока шепнул Язону, что эти карточки – особые. Выложив их столбиком, он поинтересовался:

– Что такое?

– Великая Пустота, – пояснил Али, откладывая свое оружие.

– Самая старшая карта?

– Так есть. Самая старшая.

– Какие за ней?

Дальше шли Великий Творитель-Навигатор, Творительница и просто Творитель; за ними – Навигатор-Хозяин, Помощник Навигатора, Советник, Измеритель, Пилот, Защитник и так далее. Выяснив это, Язон разом убил двух зайцев: освоился с картами и получил информацию об иерархии в обществе ругов. Это были полезные сведения – тем более что суть большинства профессий или, скорее, социальных групп он мог представить по их названиям. Пилоты, конечно, пилотируют корабли, а Навигаторы ими командуют; Советники учат и советуют, Защитники охраняют, а к сфере деятельности Измерителей относится, вероятно, наука. Творители, само собой, творят… Вот только что? Но этот вопрос Язон отложил на потом.

– Играем в покер, – сказал он, отодвигая в сторону ненужные карты.

– Поо’керр, – задумчиво повторил Мойше и почесал под нижней челюстью дулом излучателя.

– Именно так. Правила у нас такие…

Они схватывали на лету – видимо, игры являлись любимым развлечением у ругов, и всякий из них, даже Защитник, мог поднабраться в этом деле изрядного опыта. Закончив объяснения, Язон показал, как тасовать колоду, и протянул ее Мойше:

– Сыграем партию-другую для начала. Память может фиксировать ставки?

– Мочь. Но лучше – так!

Протянув длинную руку, коренастый выдрал клок меха у взвизгнувшего Непоседы и распределил шерстинки среди партнеров, бормоча: «Кедет… Как играть без кедет? Кедет есть обязательный…» Обиженный мрин, скуля и подвывая, забился под полку. Али принял свою долю шерстинок, разинул пасть – кажется, это служило у ругов улыбкой – и произнес:

– Болтливый хадрати. Болтливый, но полезный.

Пальцы у ругов были необычайно подвижными, гибкими, и глядя, как коренастый тасует колоду, Язон понял, отчего в их приборах кнопки и клавиши заменяют отверстия. Ловкие парни! – решил он, а вслух промолвил:

– Только, друзья мои, не передергивать! Как-никак, у вас шесть пальцев, а у меня лишь пять.

– Передергивать – что есть? – Мойше, начиная раздачу, повернулся к Язону.

– Жульничать, мухлевать, обманывать, – пояснил тот и добавил, припомнив жаргон Славянских Миров: – Двигать фуфло и проезжать по ушам.

– Не понимать. – Коренастый, подражая Язону, сложил свои карты веером. – Не понимать! Игра есть игра. Соревнование! Если обман, нет честь, а какой тогда игра?

«Была у вас честь, когда вы меня воровали?» – подумал Язон, изучая сдачу. Ему не хватало одной карты до флеша, но он ухитрился проиграть, поторговавшись и завершив кон с двумя двойками. Мойше с довольным видом добавил к своим шерстинкам еще четырнадцать и совсем человеческим жестом похлопал Язона по плечу:

– Хадрати! Умный хадрати, но руг умнеть!

– Руг всегда выигрывать у хадрати, – поддержал коренастого длинный.

– Цыплят по осени считают, – отозвался Язон и в ближайшие двадцать минут проиграл три партии, а одну выиграл. Но шерстинок у него не осталось, и коренастый выдернул новый клок из шубки Непоседы.

– Плохо, – произнес он, сминая в кулаке серые шерстинки. – Плохо, щель забить! Дрянь, не кедет!

– Не кедет, – эхом повторил длинный.

В памяти Язона все еще царили Славянские Миры с их на редкость выразительным жаргоном.

– Бабок не лепим, фраера, играем на интерес, – заметил он.

– Не понимать. Все – не понимать, кроме интерес. – Коренастый поскреб клапан, поковырял в ноздре и закончил: – Чтоб Пустота поглотить! Нет кедет, нет интерес!

– За чем дело стало, – откликнулся Язон. – Давайте играть на кедеты!

Длинный Али поднял глаза к мигающему огоньками потолку.

– Там – Память! – важно произнес он. – Память хранить мой кедет, кедет Мо-о-шш’ан, кедет другой руги. Твой – нет!

– Верно, банковский счет я у вас не открывал. Зато имею вещь не хуже кедетов. – Язон покопался в кармане и вытащил горсть розовых шариков. – Вот! Очень хорошо! Глотать и получать удовольствие! – Он бросил в рот одну пилюльку и блаженно зажмурил глаза: – Никакой опасности! Обмен веществ у ругов и хадрати обычный для кислородный жизнь.